Утро – время дня, когда инстинкт самосохранения еще не проснулся. Золотое время для охотника, особенно такого злого и циничного, как Зверь. Хотя к чему ярлыки клеить? Для Зверя это норма. Азарт, еда и развлечение.

          Двигаясь к югу, он с наслаждением погремел железками не меньше десятка разбитых машин, брезгливо стряхивая со своей шкуры в придорожные кусты чью-то кровь, разодранные вещи и почему-то зеленые помидоры.

          Возле одной из сжатых в гармошку «консервных банок» непонятной конструкции возились врачи «Скорой». Зверь даже приостановился возле мягкой шерстистой обезьянки, валявшейся на краю дороги.

          «Они что, своих детей везли? Это не моя работа, это не я! Зачем тогда рожать, если возить не умеют! Дети ни при чем, из них еще, может, нормальные люди вырастут!» Даже настроение испортилось. Поправить его можно было только в большом городе, где рабочий день только начинался, и все спешили. А значит, творили чудеса на дороге, на чем и можно было их приловить…

          Светофоры Зверю мешали, но не очень, потому что их мало кто праздновал. Чаще всего вообще не утруждали себя разглядыванием цветов трехглазого столба. Детвора с трудом удерживалась на самом краю тротуара, потому что вылетала, обычно, из дома с запасом времени в пять минут до начала занятий. В сантиметре от такой нервной стайки промчался, обдав ветром и пылью, «лупатый» «Мерс». Состарился он еще на дорогах Европы, на своей шкуре испытал наводнение, был высушен, покрашен и продан за 20 копеек  тинэйджеру, только в прошлом году оторвавшему «пятую точку» от школьного стула. За месяц, пока был на море, с трудом дочитал до конца «Правила». Причем, лучше всего запоминались рисунки. Самым дорогим подарком от родителей считал «Водительские права» и «Студенческий билет». Все остальное собирался брать от жизни сам. Больше всего Зверь презирал такую легкую добычу. Но если бы этот тупой зацепил ребятишек, то обязательно бы догнал и отомстил…Естественный отбор, так сказать.